Нежная отравительница - Страница 11

Полковник Раваска вместе с парой других офицеров сбежали вниз, чтобы поймать своего товарища, который, вцепившись в трубу, начал медленно по ней сползать вниз.

Подтяжки растянулись аж на два метра. В конце концов, застежки не выдержали, и капитан стремительно соскользнул по трубе в объятия поджидавших внизу товарищей.

Все это породило множество слухов и анкедотов, которые все лето и всю осень ходили по городу и привели к тому, что немецкий капитан все-таки застрелился. Конечно, это было не единственной причиной самоубийства. Вышеозначенный офицер испытывал огромное разочарование по поводу Второй мировой войны. Утверждали, что он владел процветающей хлебопекарней в довоенной Германии. Особенно досаден был тот факт, что перед самоубийством капитан пригласил чету Раваска в гости в Германию и из-за случившегося поездка так и не состоялась.

Пока Линнеа предавалась воспоминаниям, такси подъехало к улице Дёбельнинкату. Линнеа рассчиталась и поднялась на лифте на седьмой этаж. На двери была латунная табличка: «Яакко Кивистё, лиценциат медицинских наук».

Яакко Кивистё чрезвычайно обрадовался визиту старой подруги. Он давно уже овдовел и жил один в своей огромной квартире, по совместительству служившей ему консультацией. Яакко было за семьдесят, он почти никого не принимал и даже отказался от услуг медсестры-ассистентки. Новых пациентов у доктора не было, но старыми он еще продолжал заниматься, пока не помрут.

Линнеа отметила, что Яакко со времени их последней встречи постарел. Ему этого, она, конечно, не сказала, поскольку не хотела ранить своего бывшего любовника, который, в какой-то мере, ей по-прежнему нравился. Теперь же Яакко был худым, бледным, лысым и говорил едва слышно.

Линнеа сообщила, что приехала не только на ежегодный медицинский осмотр, но и что ей нужен совет, и возможно, помощь. Яаако, разумеется, сказал, что он полностью к ее услугам. Линнеа рассказала, что хотела бы остановиться в Хельсинки — если Яакко не против, потому что ей нужно продать дом в деревне, там стало небезопасно. Яакко Кивистё ответил, что поскольку медсестры у него больше нет, Линнеа спокойно может оставаться у него, сколько пожелает, не боясь сплетен. Она может выбрать себе любую комнату.

Когда Линнеа устроилась, Яакко ее осмотрел. Пожилая дама была относительно здорова. Сахар в крови в норме — спасибо таблеткам, небольшой недостаток кальция и проблемы с кишечником, так что Яакко выписал ей новые лекарства. Когда осмотр закончился, Линнеа спросила:

— Сколько мне осталось жить, хотя бы приблизительно?

В роду Линдхольмов было много долгожителей, так что не было никаких причин предвещать Линнее скорую смерть. Состояние здоровья у нее было хорошее, несмотря на солидный возраст. Учитывая все эти факторы, Яакко сделал вывод, что вдове полковника суждено жить еще, по меньшей мере, лет десять, а может, и все двадцать. Если, конечно, она на старости лет не приобретет «вредные привычки» или не станет жертвой какого-нибудь несчастного случая.

— Какой ужас, — пожаловалась полковничья вдова, — а я-то планировала умереть через год-два.

Такой неутешительный прогноз означал только одно: с жизнью надо что-то делать, чтобы прожить эти годы с удовольствием. А для этого нужно было, прежде всего, избавиться от Кауко Нююссёнена и его приятелей-хулиганов.

Яакко Кивистё попросил Линнею поведать ему о своих проблемах. Не является ли их источником ее подозрительный родственник, который ему никогда не нравился?

Линнеа рассказала о последних годах, проведенных в Хармисто в Сиунтио.

Приятно, когда есть кому рассказать о твоих злоключениях, пусть даже это мужчина. Яакко Кивистё сварил кофе и налил Линнее шерри, который оказался как нельзя кстати.

На протяжении двух часов Линнеа рассказывала обо всем, что произошло в эти два злополучных года. Закончив, она вздохнула с облегчением. Яакко положил руку подруге на плечо и сказал, что то, что она ему поведала, просто уму непостижимо. Он обещал Линнее свою полную поддержку и помощь во всем. Разумеется, не возвращаться в Хармисто-самое разумное решение. Кивистё вызвался также помочь с продажей дома.

— Ни за что бы не поверил, что такая сильная женщина, как ты, Линнеа, могла позволить унижать себя какому-то молодому засранцу! Ты ведь всегда умела постоять за себя!

Яакко подумал о браке Линнеи и полковника Ра-васка, особенно в последние военные годы. В семье решения принимала Линнеа. Она заботилась о доме и о муже, и это ее заслуга, что муж вырос до чина полковника. А что касается романа Линнеи с Яакко, то и на нем отразилась требовательная, если не сказать, императорская натура. Казалось невероятным, что такая властная и уверенная в себе женщина могла позволить унизить себя и оскорбить какому-то ничтожеству.

Линнеа в буквальном смысле пригрела у себя змею на груди в лице осиротевшего племянника мужа. Эльза Нююссёнен мало того, что была ненормальной, так еще и скончалась вскоре после рождения сына.

Линнеа сказала, что ей страшно за свою жизнь. Ее заставили подписать завещание, по которому Кауко Нююссёнен оставался единственным наследником. Линнеа не страдала старческим маразмом и прекрасно понимала, что это может означать. При любом удобном случае Кауко мог организовать «несчастный случай» со смертельным исходом.

Яакко Кивистё заметил, что, по его мнению, у Линнеи почти нет никакой собственности. А при таком раскладе это завещание — просто ненужная бумажка. Неужели Нююссёнен настолько глуп, чтобы убивать человека ради какой-то развалюхи в деревне?